В нашей культуре базовое уважение — нечеткая концепция. Мы легко понимаем, что значит любить, ненавидеть, терпеть, презирать, но уважать, как высказалась моя оппонент «можно только того, кто умнее, потому что уважение — значит преклонение».
Но уважение — не преклонение. Это принятие границ, пути и выбора другого, даже если они тебе совершенно не близки. Это некое внутреннее решение не впускать эмоции и оценки в то, как ты ведешь себя по отношению к другому; это право другого на «быть» так, как ему видится.
Это очень сложно, потому что если мы беремся уважать, скажем, ребенка, нам придется принять такие неожиданные факты, что он с нами может быть не согласен. И что мы для него не авторитет, например. И что он имеет собственное мнение. И не хочет заниматься музыкой. И не готов читать стишок, стоя на стульчике, по требованию. И ссорится с нами — да, прямо вот в лицо говорит неприятное и топает ногой! Надо как-то принять то, что нельзя наорать в лицо: «Ануштоясказала!» — и искать другие способы, и они могут не дать результат, и ты останешься с этим, и все равно нельзя наорать. Мне нельзя.
Уважение вынуждает нас бесконечно обнаруживать тщетность попыток вершить чужую жизнь и жить с этой тщетностью в обнимку.
Человеческие отношения так странно устроены, что мы теряем то, что отбираем у другого, и обретаем то, что даем.
Когда мы унижаем, отбирая у другого достоинство, мы теряем его сами.
Когда мы поддерживаем, давая любовь и внимание, мы обретаем любовь и внимание.
Если мы не уважаем ребенка (или взрослого), мы теряем уважение к себе. И чем больше мы дарим уважение, тем больше его у нас и тем больше у ребенка, и наоборот.
Поступая, как тот человек, каким мы бы хотели быть, мы становимся как раз тем, кем бы мы хотели быть.
Мне часто хочется отменить, отобрать, наорать. Но я спрашиваю себя: «Разве это поступок уважения и доверия?» И я знаю ответ. Страшно, насколько легко и эффективно можно ломать, крушить и строить под себя детей, не утруждаясь уважением. Но нужно утрудиться. Нужно усложнить себе жизнь и не ломать, хотя это легко, эффективно и почти безнаказанно. Но надо остановиться и сделать по-сложному. Правильно.
Достаточно одного маленького шага в нужную сторону: извиниться, когда этого делать не хочется. Не уйти в шантаж, когда это так удобно. Так рождается уважение. Так я смогу смотреть себе в глаза и уважать себя.
Мне часто помогает такой фокус: я представляю, что тот посыл, который от меня получают дети, становится их внутренним голосом. Тем самым, который будет звучать внутри, когда меня не будет рядом.
Я погружаюсь в себя, взрослую, и думаю – какие слова мне хочется, чтобы звучали? Что в нас отзывается в стрессе или в радости? Какие слова окружающих пулями пробивают внешнюю оболочку и попадают в невидимую внутреннюю цель?
Пусть в моих посланиях у детей появится, к чему прикоснуться воспоминаниями сквозь годы. Ощутить, что их уважают, их любят, им рады, с ними считаются. Ощутить, что есть место, где слушают ночные разговоры, заплетают косички, целуют на ночь, укрывают теплым пледом. Где смотрят с нежностью и гордостью, утирают слезы, сажают на колени, не контролируют успехи, не высмеивают фантазии; где крепко прижимают к груди, оберегают его самость, пространство, и границы, а об ноги трется и мурчит рыжий кот.
И поэтому так важно все то, что было сказано еще в детстве. Это уважение, тепло, будут звучать внутри, поддерживать моих детей даже при самом сильном и глубоком ударе.
