Как изменился мир и как внимание к чувствам учит жить «не для совести, а для радости».
Живет у меня карликовый хомяк по имени Кукис. Кукис прекрасно сидит на попе, очищая ловкими пальчиками орешки, смотрит на мир огромными черными глазами и внимательно прислушивается круглыми большими ушками: не гонится ли за ним кто? Хомяка нельзя оставлять на высоте: он ее не чувствует и может непреднамеренно убить себя. В огромные щеки Кукис заталкивает все, что дают. Чем больше щеки, тем больше шансов выжить. А зачем хомякам смотреть за горизонт?
За жизнью Кукиса с лицом империи зла наблюдает рыжий кот по имени Тиггер. Мелкие хозяйственные хомячьи заботы вызывают у него расширение зрачков — зрачков такой глубины и черноты, что даже мне туда страшно заглядывать. Кот переступает на сильных задних, выпускает когти из цепких передних, размахивает балансирующим хвостом и вообще всячески демонстрирует угрозу. Острый слух, острый взгляд, усы торчком, молниеносные движения — природа будто вылепила его для охоты. Но при этом кот не различает цветов. Да и зачем ему — ему ж не подбирать бирюзовые шторы к обоям цвета гусиного яйца.
Природа сделала нас чувствительными к тому, от чего зависит наше выживание.
Буквально до последнего поколения излишняя чувствительность была пороком. Как у кота: возникни вдруг у него эмпатия к мышам — это ж смерть. Весь уклад общества, все воспитание, религии, все эти ранние насильственные браки, тяжкий труд, высокая смертность, бесконечная междоусобица — как тут выжить гиперчувствительному человеку? Люди, представлявшие собой исключения, становились гениями и мучениками. «Как он чувствовал!» — восклицала публика, чаще всего посмертно. Прижизненно же было: «Сопли утри», «И не такое терпели», «Что нюни распустил». Для выживания отращивались пудовые кулаки, расчетливый ум и крепкое здоровье. Бирки на одежде никому не мешали.
Какое-то время назад пудовые кулаки были отданы машинам. Вместо бурлаков, кузнецов и швей стали работать роботы. Мир изменился. Физическая сила перестала быть решающим фактором успеха.
Мир продолжал меняться. Мы обогатили свой быт и облегчили труд благодаря все более сложным машинам. В отличие от человека, машины управлялись линейными алгоритмами и бинарным кодом . Для того чтобы добиваться от машин желаемых действий, появились «переводчики на машинный». Операторы, кодеры, программисты, инженеры. Люди, транслирующие человеческую волю — сложную, многозначную эмоционально-нагруженную, социально-обусловленную, личностно-разную, ситуативно-варьирующуюся — машинам. На их, машинном, понятном, бинарном языке.
Мы развили рациональный интеллект, чтобы достигать высот, совершать открытия, добиваться побед и статуса, которые позволят нам чувствовать.
Изменилось то, как мы потребляем, к чему стремимся. Раньше пассивной аудитории проталкивали продукт — дескать, «Купи!», «Обладай!», «Получи!», «Тебе надо!», «Как, ты еще не?» А теперь вместо этого активная аудитория выбирает: а, мол, каким тоном ты тут со мной ведешь беседу, господин производитель, и платишь ли налоги, и не эксплуатируешь ли детей Индонезии? Центр власти переместился к покупателю. Ему больше нельзя сказать: «Лучше для мужчины нет!» — он ответит «пфф» и сам разберется, что ему лучше. Вместо пассивного потребителя возник активный, владеющий Искусством Выбирать Свое.
Расчетливость перестала быть решающей для достижения успеха. Аналитика, прогнозирование, расчеты – все идет на аутсорсинг программам. Мы движемся к тому, чтобы не мы подстраивались под машины, а машины подстраивались под нас. Поняли, распознали, считали наш сложный нелинейный отягощенный всем чем только можно код. Вот зачем растет поколение рефлексирующих, эмпатичных digital native детей.
Наши беспардонно чувствительные дети — это эволюция.
Чувства управляют нашей жизнью. Чувства — а не события, мысли, достижения — делают ее счастливой или несчастной. Мы развили рациональный интеллект, чтобы достигать высот, совершать открытия, добиваться побед и статуса, которые позволят нам чувствовать. Вместо производственного винтика с набором функций возникает эмпиричный творец, владеющий Искусством Понимать Чувства.
Раньше основной задачей брака была экономическая защищенность и стабильность будущей молодой семьи. Жертвой этого становились чувства, свобода, самовыражение. Задачей родителей была подготовка ребенка к максимально успешной жизни, прежде всего экономической: его надо было обучить прибыльному ремеслу, дать лучшее образование, выдать замуж/женить удачно, научить вписываться в социум. Поэтому столько же сил тратилось на подавление всего, что мешает этой цели. Сейчас мы стремимся растить прежде всего Счастливых Людей. Как же определить это эфемерное понятие счастья, которого мы желаем для своих детей?
Не уверена, что этому есть полноценное определение, но мне кажется, оно предполагает такие вещи, как “психологическое благополучие”, “мир с самим собой”, “умение выстраивать близкие отношения”, “умение заботиться о себе”. Иными словами, счастье гораздо меньше зависит от последней модели айфона и количества лайков на ТикТок, и гораздо больше – от бережного отношения к себе, наличия близкого поддерживающего круга, хорошего здоровья, понимания своих нужд, занятия любимым делом. Иными словами, счастье – это жизнь человека, владеющего Искусством Жить Собой.
И именно это искусство я хочу передать детям.
Автор: Ольга Нечаева
